Версия сайта для слабовидящих
22.12.2021 09:07

Масан Е. «Я помню это». Номинация «Прозаическое произведение».

Яркие лучи солнца ласкают пробуждающуюся землю, слышно веселое щебетание птиц, нежная травка радует глаз. 9 мая – День  Великой Победы советских войск над фашизмом. В этот день люди радуются празднику, вспоминают с почтением погибших.

Недалеко от сквера Победы на лавочке сидит женщина,  белым платочком вытирает бегущие по щекам слезы. Она не участница войны, не труженица тыла, но она непосредственно узнала на своих руках и теле, что такое война.

Валентина Ивановна, а тогда в сорок втором пятилетняя Валюшка, вместе с мамой убегали от грохота войны по бескрайним дорогам страны. Поезд, в котором они ехали с мамой разбомбили. Маму  убило осколком, рванувшей рядом бомбы, а Валюшку вместе с другими детьми подобрали какие – то женщины. Они долго шли, спали прямо на земле, ели жидкую похлебку из молодой крапивы, и, наконец, вышли к деревне. Их пустили в пустой клуб, дали одеяла, накормили. Жители остались неравнодушными к чужой беде и поддержали беженцев кто, чем мог: продуктами, одеждой, домашней утварью. Помогли соорудить печь, на которой варили еду и обогревали клуб. Женщины разместили ребятишек, соорудив возле печки лежанки из соломы.

Однажды Валя проснулась от громкого шума и яркого света. Плачущих детей поднимали с лежанок незнакомые люди и ставили перед собой. Валя почему-то запомнила черный, блестящий плащ и круглые очки, на тонком мужском носу. Стекла очков поблескивали в тонкой блестящей оправе, и поэтому цвет глаз нельзя было определить. Руки в перчатках он держал за спиной и медленно вышагивал перед построенными детьми, внимательно вглядываясь в их лица. Потом ребятишек одевали и сажали в большие машины. «Господи, господи, что же это делается?» — причитала тетя Клава, одевая детей, маленькие слезинки текли ручейками по щекам.

В машинах ребятишки сидели на полу, кучками прижавшись, друг к другу, как воробышки в холодный день. Ехали долго, женщины прикрывали их взятыми одеялами. На остановке, дети сразу же побежали в ближайшие кусты в туалет, а вслед им неслось грубые, непонятные слова чужих и страшных людей. В ответ этим грубым словам слышался  слабый голос Ольги Сергеевны: «Они же дети, понимаете, ехали долго, остановок не было, им надо в туалет». Валя помнила, как детей по очереди куда – то уводила женщина в белом халате с красиво подкрашенными губами. Кого-то  приводили обратно, кого-то нет.  Когда подошла очередь до Вали, девочка смутно помнит, что было там, куда привела ее красивая женщина. Ее раздели,  мужчина с круглыми, тонкими очками внимательно осмотрел девочку, ее руки, плечи, и сказав на непонятном языке, стал что – то  писать в толстую тетрадь. Когда девочка оделась, ей прицепили специальную бирочку с номером на одежду. Привели последнего ребенка, Валюшка слышала, как собравшиеся в кучку женщины плакали и перешептывались в сторонке: «Господи, что за звери, хуже волков, маленьких детей не пожалели, расстрелять приказали, потому что слабые». Тогда Валя ничего не поняла, поняла только тогда, когда стала взрослой. Немцы, осмотрев детей, оставили самых крепких, а слабых и больных уничтожили.

На радость измученных и уставших детей их накормили вкусной манной кашей с настоящим сливочным маслом и сладким чаем. Детям казалось ничего вкусней они не ели, а чай был таким сладким, что некоторые даже пытались вылизать кружку языком. От вкусного обеда дети стали засыпать. Их разместили в одном из сараев, которые стояли рядом с госпиталем. Валя помнит, что они довольно долго жили в нем, но иногда переезжали в другое место. Каждый день приходила красивая женщина в белом халате и уводила с собой некоторых детей, а потом их привозили на большой металлической тележке и женщины их заносили на руках, укладывали на лежанку, прикрывали одеялами. Как-то Валя заметила у одного из мальчиков, что лицо вымазано шоколадом, а в руке его фантик от настоящей шоколадки. Еще Валюша обратила внимание, что у всех ребят, которые вернулись, руки забинтованы у локтей. Белоснежный бинт выделялся ярким пятном на фоне серой, обтрепанной, одежонки ребятишек.

Однажды увела женщина в белом халате и Валю. Ее и детей, которые были с ней, накормили и дали выпить кружку теплого молока, а потом всем  воткнули в вену иголки с прозрачными трубками, по которым текла темная кровь. Валя лежала долго, рука занемела, и было очень больно. Она тихонько плакала, громко плакать Валя боялась. Подошедшая к ней женщина в белом халате, улыбнулась и на плохом русском сказала: «Не плаш, надо потэрпэт, потом будет шоколат. Вкусна». Потом и правда, дали детям по маленькой шоколадке. Валюшка сразу ее съела всю. Встать не было сил, кружилась голова, и ее положили на тележку с другими детьми. Тетя Клава переложила Валю с тележки на лежанку, и прикрыла одеялом, ласково погладила по голове и тихонько сказала: «Спи, детонька, спи, моя хорошая, сон лучшее лекарство. А иродам этим еще отольются наши слезы». Девочка закрыла послушно глаза и провалилась в сон. Потом еще несколько раз ее забирали туда, в яркую, блестящую комнату, где после боли давали сладкий, вкусный шоколад.

Некоторых детей, кто постарше, кто  протестовал, били, привязывали к столу и брали кровь. Кое-кто из детей не возвращался, исчезал, на их места прибывали новые дети.

Сейчас, вспоминая это, Валентина Ивановна с ужасом понимает, в какой чудовищной кухне ей пришлось побывать. Детей возили вместе с немецким госпиталем и кровь у детей брали для немецких раненых солдат. Ребята постарше понимали все, пытались сопротивляться. Женщины, которые ухаживали за детьми, старались помочь малышам, что было в их силах: самых маленьких прятали, меняли бирки. Ольгу Сергеевну расстреляли, потому что она защищала детей, требовала снисхождения. Чем бы это закончилось, никто не знал. Наверно, всех бы расстреляли за ненадобностью – дети свое дело сделали, но однажды  ночью началась бомбежка, бомбили сверху наши самолеты. Бомба попала в госпиталь, началась суматоха, про детей забыли. Женщины быстро всех разбудили и подняли на ноги, и в этой панике потихоньку убежали. Ребятам, кто не мог идти, помогали взрослые и старшие ребята. Разбежались все  в разные стороны, кто куда, лишь бы подальше от этого страшного места. Валюшка залезла в ящик во дворе, какого – то дома, сидела в нем долго, уже затекли  и замерзли руки и ноги. Вдруг крышка ящика открылась, яркий свет резанул глаза, сверху появился чей – то силуэт. Валя от испуга закричала и потеряла сознание. Очнулась она оттого, что лежит на чем-то мягком, ей очень тепло и хочется пить, но девочка боится даже пошевелиться, потому что страшно.

«Ну, лапушка, проснулась?» — говорит ей добрый, ласковый голос. У той тети, в белом халате, тоже была ласковая улыбка, и  Валя тихонько, беззвучно плачет. «Ну, что ты, маленькая, не плачь». Девочка чувствует, что ее гладят по голове, тогда она рискнула открыть глаза. Рядом стоит худенькая женщина, улыбается и гладит по голове и Валя видит, что лежит она на настоящей кровати.

Нашедшая Валюшку женщина никуда не отдала, оставила девочку у себя. После войны они искали отца девочки, но им сообщили, что он погиб в бою смертью храбрых. Так и осталась маленькая Валя у доброй женщины, за что она ей очень благодарна. За теплое отношение к себе, Валюша ее звала мамой.

Валентина Ивановна сидит на лавочке, слез уже нет. На руках остались маленькие шрамы от немецких иголок – страшная память на всю жизнь. Как хорошо, что нет войны, светит солнце, и поют птицы. Радостные дети, в ярких одеждах идут по дорожке. Счастья вам, пусть детские улыбки сплетаются в яркое солнышко, в голубое небо и детский смех поднимет хорошее настроение. Женщина улыбается ребятишкам, но в ее сердце навсегда останутся дети войны, с кем пришлось делить все тяготы жизни ушедших военных дней.