Ефим Афанасьевич Троценко — участник Великой Отечественной войны. В 1903 году, будучи грудным ребёнком, попал в Сибирь. Семья Троценко -выходцы из казаков, приехала сюда в числе переселенцев с юга России, облюбовав деревеньку Нижний Шалай.
В 1941 году отца призвали на переподготовку на Сергеево — Алексеевский полигон в Юрге, где он выучился на связиста. Участвовал в сборах под Томском. В октябре 1942 года он был направлен на фронт под Москву, где принял боевое крещение в составе 150-ой добровольческой дивизии в 328-ом артиллерийском полке. Всю войну отец прошел под командованием Новосибирского командира капитана Колечко. Перед отправкой на фронт они вместе сфотографировались.
Эта фотография хранится в нашей семье. Прошёл всю войну. За храбрость и мужество был награждён орденом солдатской славы 3 степени, медалями «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией», «За отвагу».
9 мая весна 1956 года — батарейный приёмник «Искра» громко оглашает весёлой музыкой Маланинского баяна и задорными песнями Лидии Руслановой наш маленький дом. Отец всегда был занят каким-либо делом, вот и сейчас слушал и осколком стекла шлифовал ручки для лопат и тяпок, вил и граблей.
Временами стали выступать фронтовики и рассказывать о недавно оконченной войне. Вот и сейчас участник войны стал рассказывать о войне, о том, как планировались те или иные бои. Отец слушал и вдруг сказал,  что война — это как карточная игра. Я с удивлением спросил: «Почему?»
— А потому, что никто не может точно знать, что произойдёт через час – два. У нас как однажды получилось…
Тягачи притащили пушки от оставшегося артдивизиона по берегу реки и остановили у развилки дорог, во второй половине дня стали окапываться. Связист протянул провода от соседней батареи, тоже расположенной на берегу реки. Была осень. По связи было приказано, в каком направлении располагать пушки, то есть по дороге, идущей вдоль реки.
Умелые солдатские руки выкопали блестящими саперными лопатами в мягкой раскисшей земле берега реки окопы для пушек и снарядов. Укрепили сошники пушек и подсыпали землю к щитам.
Только закончили, как услышали рёв моторов идущих танков, а они, перевалив через бугор, появились вдоль речки, но с другой стороны, то есть за спиной. Раздались выстрелы, наш командир Капитан Колечко приказал развернуть пушки. И если крайнюю успели развернуть навстречу танкам, то для других двух не хватило ни сил, ни времени. Первые из колонны танки развернулись в ряд и повели уже прицельную стрельбу. И комья грязи от снарядов накрыли батарею. Прозвучала команда: «Замки с орудий в реку и спасайся, кто как может. На ту сторону вплавь!».
Все кинулись в реку, по которой плыл снег. Отец не умел плавать, и капитан Колечко расстегнул поясной ремень и зацепил его за руку со словами: «Будешь хвататься за шею, брошу». Рев танков затих, и несколько снарядов, прошелестев над головой, подняли столбы грязи и воды в реке. Река не быстрая и не очень широкая, поэтому все переправились на другой берег. На берегу, сразу за пригорком, их встретил отряд НКВД.
В новых полушубках с автоматами ППШ, нас погнали к колхозному амбару с разбитой крышей. Грубо крича и угрожая оружием, загнали нас во внутрь и заперли. Все понимали — сейчас они вершители их судеб.
Приехавший их начальник арестовал командира артиллеристов. Капитан Колечко громко, чтобы все слышали, сказал: «Орудия расположили так, согласно переданному приказу по связи». Это было приказом для командиров орудий.
Капитана увезли, а расчёты орудий остались ночевать в амбаре. Развести костёр, закурить не разрешили. Крыша на амбаре была целой лишь с одной стороны, там и сбились в тесную кучку артиллеристы, ожидая утра и свою участь.
Повезло, их не признали виновными. Просто те танки, в сторону которых были развернуты пушки, дальше не прошли, застряли в грязи, зато другие проскочили с другой стороны. После обеда их отправили для пополнения в часть. Солдаты на войне не болеют от простуд, а кашель не в счёт. И поэтому уже через день снова окапывали пушки, грузили снаряды, а отец отправлялся с телефонной катушкой налаживать связь.
Встретил победу в Берлине. Вернулся с фронта домой одним их последних в деревне. В послевоенные годы работал кузнецом, плотником в колхозе, а последние годы чабаном в совхозе «Арлюкский».
Мой отец, Ефим Афанасьевич прожил трудную, но интересную и полноценную жизнь.